Кубанский туризм 60-тых годов (Группа """Алый парус")
ЭДУАРД НУЖДЕНКО (Семён)
Значок "Алый парус" - знак аксакальского отличия
Дигория
Как можно было отправится в зимний, в общем то, поход, не имя за плечами опыта серьёзных категорийных походов, практически не знакомого с техникой зимних восхождений с опытом организаций «перил», страховок через ледоруб, работы с крючьями, без навыка спасработ. не имея даже самодельных «кошек», в практически летней экипировке: в брезентовых штормовках, в прорезиненных самодельных плащах, в отриконенных ботинках . И конечно же без рации! И ведь уже были не безмозглые юнцы, нам было уже по 30 лет, да ещё взяли с собой мальчишку, родители которого были на курорте и ни сном, ни духом о затеи сына! Двое из нас были простужены и за день до отправления лечились закапывая лук, во дворе братьев Рогуленко, один из которых Вячеслав был руководителем нашего звена.
Руководил всем походом, был его организатором и стратегом Лёша Копачёв, инженер с завода ЗИП, спокойный, уравновешенный, умный, сосредоточенный. Задумка была такая: группа из 12 человек проходит акклиматизацию на поляне Таймази вблизи посёлка Стур-Дигора. В это время готовятся и реализуются заброски продуктов в морене близлежащего ледника. Затем группа делится на две, по шесть человек (две трёхместные палатки) и каждая делает свою автономную петлю через несколько перевалов, возвращаясь к заброскам, пополняясь и следуя ёщё по одному кольцу.
Так было задумано. Выехали из Краснодара 19 октября: тепло, беспечно, весело. Суета, стук ледорубов в автобусе, возбуждение, смех. Орджоникидзе (Владикавказ), посещение КСС и дальше в горы. Внизу бурлил Урух, узкая одноколейная дорога поднималась всё выше и в месте разъезда останавливались около горы пустых бутылок и водители выпивали за Уастырджи (Святого Георгия), почитаемого в этих местах.
Пока стояли на поляне Таймази погода стала портиться. Мелкий дождик переходил в мокрый снег, наверху уже закрывались, «дымились» вершины в облаках и метелях. В горах запахло зимой. Зима начиналась рано, даже по местным меркам.
В ожидании погоды решили пополнить запасы. Во второй половине дня снарядив небольшую экспедицию из трёх человек с «авоськами», в самодельных прорезининых плащах (порывался небольшой дождик, переходящий в снег) направились в Стур-Дигору. Купили в магазине крупы, сахар, рис в бумажных кульках. Но оказалось, что хлеб в магазинах не продают - его пекут все местные жители сами. Решили зайти в какой-нибудь дом и попросить .
Гостеприимный пожилой хозяин расталкал дремавшую в полутёмном жилище жену, поставвил её к печке печь лаваш, а нас усадил за стол, и потчевал аракой. Возвращались затемно, уставшие, захмелевшие. Придя на заброшенную ферму, место нашей стоянки, бухнулись замертво на спальники.
Утром нас разбудил голос дежурных, ищущих продукты. Мы не вставая рассказали ,куда мы положили принесённые продукты, но их не обнаружили. Поднялись… и всё поняли. Пока мы возвращались под мокрым снегом, бумажные кульки размокли и всё содержимое осталось на дороге! Погуляли! Кто нибудь помнит эти «авоськи»! Я ими пользовался долго . Эти сеточки были главной тарой до эпохи полиэтиленовых пакетов .
Ещё небольшой экскурс в советское прошлое. Сейчас невозможно себе представить, чтобы предприятие не только предоставило тебе внеочередной отпуск для участия в походе, но и оплатило расходы. Но тут была маленькая хитрость. Поход был зарегистрирован турклубом как учебные сборы секции горного туризма и проходил под эгидой профсоюзов, курирующих туризм. Они направили бумагу в райком партии (одной, правящей) и те спустили распоряжения на предприятия. И всё. В путь!
Не думал, что когда нибудь вернусь к этой теме, но «noblesse oblige» - «положение обязывает», взявшись за этот сайт и не рассказать о самом ярком эпизоде моей туристской молодости. Пришло время вспомнить знаменательный категорийный поход 45 летней давности в межсезонье в Северную Осетию (район Дигории). Это горный узел, где сходятся вершины Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Грузии. Разграничение идёт по Главному Кавказскому хребту, перевалы которого и были целью нашего похода..
Это было одно из красивейших мест, которые мне довелось увидеть, где красота горных пейзажей органично уживалась с нищетой и древностью сельских построек.. Время стёрло краски воспоминаний, забылись названия многих перевалов, но сохранилось в ощущениях азарт молодости, любопытство, беспечность, граничащая с безрассудством, когда можно было бросится в авантюру, не очень понимая последствия.
Как распогодилось мы покинули совершенно роскошную поляну Таймази, этот облепихово-барбарисовый рай и через широкую заснеженную долину реки Харез закрывающуюся ледниками Цухбун , Мосота постепенно поднимались к перевалу Игнатенко.
Перевал Игнатенко (2А, 3500 м, 6) расположен в Главном хребте между вершинами Гезетау и Лабода, восточнее перевала Мосота, соединяет долины Хареса и Риони, ведет с ледника Западный Цухбун на ледник Западный Зопхито. Назван в честь московского туриста Сергея Игнатенко, который погиб на нем 4 августа 1964 г., спасая во время грозы жизнь товарища. Для прохождения нужны полный комплект горнотуристского снаряжения и опыт перевалов 1Б категории сложности.
Весь день мы шли по долине Хареза в тёмных очках ,защищаясь от слепящего снега, смазавши носы гусиным жиром, потихоньку набирая высоту и к вечеру при довольно ярком лунном свете начали штурм перевала, сначала обходя боковые моренные трещины, потом уже в ночи искали проходы и обходы в поперечных трещинах
Присыпанные снегом, такие провалы в темноту ледникового тела — смертельная ловушка для восходителей. В этом случае трещины не видны и при передвижении по леднику существует опасность провалиться в трещину вместе со снежным мостом, прикрывающим трещину. От очень широких трещин бог миловал, но в набольшие трещины иногда проваливались
Снегу было много, тропили дорогу по очереди, больше всего брал на себя высокий и крепкий Слава Рогуленко и Володя Береснев. Володя Береснев Оржоникидзе - это отдельная тема. У парня уже не было пальцев на одной ноге, отморозил в предыдущих походах и погиб на следующий год. Чтобы снять с него ботинки перед сном мы прогревали их паяльной лампой. Именно он спас мои ноги от отморожения, когда топтавшись на одном месте, пока «верхние» организуют страховку, замечаешь, что не чувствуешь пальцев ног. Володя спустился, снял с меня ботинок и долго бил репшнуром по побелевшим пальцам, пока не восстановил кровообращение ,заставив одеть сухие шерстяные носки.
Над облаками
На крутых участка, ближе к перевалу утаптывали снег сперва коленями, потом уже ступнями и это ещё под почти 30 килограммовыми рюкзаками! Этот перевал был первый поэтому запомнился больше других, когда это уже стало обычным делом. Немного перевалив через перевал стали устраиваться на ночлег. Первый почти 12-ти часовый переход закончился.
В морозном безмолвии, при лунном свете, утаптывали площадку ставили «тандем» - две палатки входами друг к другу, накрывая переход парашютным тентом, организуя защиту от снега и ветра для очередных дежурных, который встанут затемно разжигать паяльную лампу. Её вставляли в «мешок» из стекловаты на складных ножках с плоскими отверстиями для котлов . Топили снег открывали пакеты горохового супа и.т.п
Легко сказать - приготовится к ночлегу! Сначала надо вынуть всё из рюкзака при свете фонариков или без, разложить продукты по краям палатки, положить пустой рюкзак под голову. Развернуть спальники – одеяла, состыковав молнии и сделав один трёхместный спальник. А вот теперь надо раздеться. Для начала надо снять ботинки, и это самая сложная часть работы. Размокшие и обледеневшие шнурки развязываешь, сняв рукавицы, и руки моментально коченеют и тебя уже не слушают.. В общем, “вспотеешь кувыркавшись’. Ботинки укладываешь либо в спальник в ноги, либо под спальник, чтобы они к утру на морозе не превратилиль в “каменную” бесформенную массу. Снимаешь брезентовую верхнюю одежду и на сырое нижнее одеваешь сухое верхнее. За ночь всё на тебю высыхает и утром на сухое нижнее одеваешь никогда не просыхающею “брезентуху”
“ И такой круговорот круглый год” ! Весь поход! И не смотря на соскальзывание в реку с обледеневших камней, снегопады – никаких простуд! Сейчас ветерок дунул и ты уже весь в соплях!
Все эти мелочи не тяготили, но примерно через день мы попали в “молоко” из за усиливающегося снегопада.. Видимость упала так, что уже не видишь впереди идущего участника. Пришлось встать, “окопаться” и залечь по палаткам и время от времени сбрасывать снег с её бортов. Это тоже требует определённых усилий. Это вам не дома “ встал, сварил кофе, разделся, лёг и выпил” Надо преодолеть нежелание вылезать из спальника, непростую процедуру одевания, чтобы пять минут поработать. Но снег может порвать палатку. Сплющенная под снегом крыша отнимает воздух в палатке, лишает последних двигательных манёвров. Мы и так будили друг друга, чтобы не спали бесконечно на морозе и хоть как-то шевелились: ремонтировали одежду, перебирали продукты, естественные потребности тоже никто не отменял
На второй день я развлекал свою палатку “ историями из жизни еврейского народа”, читал поэму И.Уткина о рыжем Мотэле, пересказывал И.Бабеля “Король” и “ Как это делалась в Одессе”. Я был завхоз, и на мою долю приходилось вести учёт и распределение продуктов, растягивая их в условиях непредвиденности ситуации. Сколько дней это длилось, я уже не помню.
Мы не обсуждали возможные последствия нашего “сиденья”, но у каждого скребли кошки на душе. Магазинов и заправки тут нет и сил этот вынужденный простой не добавляет, но была твёрдая вера, что ситуации как-то разрулится. Дискуссии в такой ситуации очень опасны! Помните судьбу Мальмгрена из экспедиции Нобеля. Меня успокаивало видимое хладнокровие наших руководителей, и как они, Слава Рогуленко и Володя Береснев, ориентировались в этой снежной пустыне. Единственный небольшой ”разбор полётов”в группе случился в долине, когда пришло время снять с себя напряжение прошедших дней.
Вспоминается ещё такой эпизод этой эпопеи. Поднимаемся по крутому сланцевому отрогу. Глянуть вниз – костей не соберёшь. Нас трое распластались один под другим: я, ниже Руслан, ещё ниже Хасан (См. страницу “ Крупным планом“). Каждый на площадке, где хватает места только поставить ноги, да и то тревожно: сланец в любую минуту может обломиться Висящие на спине рюкзаки могут легко утащить нас в бездну. Пытаемся закрепиться ледорубом, но выбиваем только сланцевый щебень. Вверху, за изгибом склона, мы их не видим, колдуют, организуя страховку, Володя и Слава. Но вот спустилась верёвка и команда: ”Цепляйте рюкзаки!”. Я, самый верхний, снимаю и подцепляю рюкзак первым. И…верёвка с рюкзаком с бешеной скоростью полетела вниз на Руслана. Достаточно просто ткнуть пальцем, чтобы он рухнул со своей мизерной площадки. У него уже над головой конус из щебня и снега. А рюкзак летит! И подлетая к Руслану останавливается в сантиметрах от головы! Всё, верёвка выбрана! Что там было наверху, почему не выбрали верёвку сразу, не знаю до сих пор. Но обошлось! Сколько всего тогда обошлось!
Мы набирали, теряли высоту, шли траверсом. Последний перевал был Штулу. это уже со стороны Кабардино-Балкарии. Мы закрывали кольцо – Дигория - Грузия-Кабардино-Балкария - Дигория. Перевал простой ”пешеходный”, без технических сложностей, но он запомнился. Чем? Мы проснулись утром от звука щебетанья птиц! Я бы и тогда не описал это состояние, и сейчас не могу! Но у меня бьётся сердце от этих воспоминаний, я как будто переживаю это заново! После длительной, утомительной тишины – звуки жизни! Светило забытое солнце! Мы зашевелились в радостном возбуждении. Перекусили “снежным пирожным” – трухой из сухарей вперемешку со снегом, бензин уже кончился, топить снег и готовить было нечем, пожевали пересоленный сухой пакет горохового супа и выдвинулись вниз в долину. Сейчас, будучи уже “глубоким” пенсионером, от нечего делать, лезешь в холодильник чего-нибудь поесть! А уж праздничные пиршества! И при этом совсем не расходуешь энергии, сидишь себе сиднем! А тогда, при таких энергозатратах! На перекусы были изюм – приговаривали “прямо в кровь”, т.е. быстро усваиваемая пища, консервы. Должны были запаивать мёд с орехами, но я не помню, сделали это или отказались, чтобы не получить сладкую кашу в рюкзаке.
Напомню о заброске продуктов, на которых мы должны были идти вторую половину пути. Конечно, спустившись вниз, мы про неё не забыли. Откопав в камнях на окраине ледника свой клад, мы обнаружили, что круглые булки тёмного хлеба даже не зачерствели!
Первой не “туристстсой ” едой было посещения буфета в селе Куссу. Сливочное масло со свежим хлебом! Это масло хотелось есть и есть.
- Масло мало – простонал я и эта фраза на долго стала моим позывным.
Слева направо: Володя Буслович, Володя Бернеснев(затылок), Вася Филипский
Хасан Хамитов, Руслан Шмаков, Валя Никитанова, Лёша Копачёв, Слава Рогуленко
В эйфории встреч двух групп как-то совсем забыли о делах! А было одно очень неотложное дело! Истёк срок заявленной в Осетинской контрольно спасательной службе (КСС) даты окончания похода ! Это означает, что они уже готовятся к спасательной операции. Срочно помчались в Стур-Дигору, но почта была только в следующем посёлке Кусса. Однако почтальон женщина жила здесь. Нашли, описали наши тревоги, и она вечером пошла с нами в Куссу, отправлять телеграмму!! Чем ближе к природе - тем проще и лучше люди!
На переднем плане Володя Береснев.Таким молодым он остался навсегда
С большим сожалением покидали мы поляну Таймази. ”Безобразно ярко” светило солнце. Был мягкий, тёплый осенний день. Горы ехидно сияли на фоне прозрачно голубого неба, и всё прошедшее казалось сном не про нас. Когда ешё придётся увидеть эту красоту, побродить меж зелёно-голубых ледяных мореных столбов, полюбоваться горами во время заката, когда они как в калейдоскопе ежеминутно меняют окраску, засыпать под шум бурлящей реки, пить чай с облепихой и барбарисом и дышать воздухом, которым не надышишься! Не зря наш художник Сергей Дудко, разбавляя краски в водке на морозном ветру, всю жизнь рисует горы. (См страницу “начало начал”).
В Орджоникидзе нас пригласил в гости Володя Береснев. Его мать, в честь благополучного возвращения сына напекла высокую гору больших осетинских тёплых пирогов, обильно проложенных маслом
Отвечать на вопросы - для чего люди ходят в горы, объяснять иррациональность туристского поведения бессмысленно: кто бывал в горах - это понимают, кто не был – этого не объяснить! Не из высокомерия, а просто не хватит словарного запаса.
P.S. В Орджоникидзе устроившись в гостинице, совершили поход в баню, потом появились в КСС, где нам высказали всё, что о нас думают. Потом был “разбор полётов” в КСС в Краснодаре с участием представителей Осетинской КСС.
Владимир Буслович
